Мы жили под небом, чистым и добрым,
Нас не пугали взрывы и бомбы,
Не слышали воя сирен на рассвете,
Не умирали от пуль наши дети.
Далёким был запах пожарищ военных,
А где-то стреляли и падали стены,
А где-то от горя и боли стонали...
Спасибо, Господь, что войны мы не знали.
Просили себе у Тебя счастья много,
Здоровья, успехов, полегче дорогу,
Жён и мужей самых лучших просили,
Да только о самом насущном забыли.
А нужно всего лишь без гари нам небо,
Да на столах предостаточно хлеба,
Чтобы слышали пение птиц, а не взрывы,
Чтобы просто любимые все были живы.
Нам участь досталась из лучших, поверьте -
Прожить без войны, без бомбёжек и смерти.
Человек часто путает приоритеты,
Когда в тишине наступают рассветы
И когда в тишине догорают закаты,
Засыпают когда дети с мамой и папой.
Просить забываем у Господа мира,
Чтобы нас от войны Божья милость хранила.
Мы прожили под небом чистым и добрым,
Нас не пугали взрывы и бомбы,
За это спасибо охране Господней...
О мире опять помолюсь я сегодня.
Так важно об этом молиться, поверьте -
Военные слухи, теракты и смерти...
Земля изнывает от крови и горя,
У нас же пока светят ясные зори.
Склонюсь на колени и в утреннем свете
У Бога просить буду мира планете
И пусть тишина мне на плечи ложится,
За жизнь без войны не устану молиться.
Г. Мерзлякова
….........................................
Галина Мерзлякова,
г. Киров Россия
Стихи пишу давно, вышли два сборника "Прославляю Тебя из огня" и "Подари мне, Господь, небеса" Готовится к выпуску третий.
Благодарю Господа за великую милость ко мне. e-mail автора:galya.merzlyakova.55@mail.ru
Прочитано 564 раза. Голосов 0. Средняя оценка: 0
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
